Неточные совпадения
Он слабо махнул Разумихину, чтобы прекратить целый поток его бессвязных и горячих утешений, обращенных к матери и сестре, взял их обеих
за руки и минуты две молча всматривался то в ту, то в
другую. Мать
испугалась его взгляда. В этом взгляде просвечивалось сильное до страдания чувство, но в то же время было что-то неподвижное, даже как будто безумное. Пульхерия Александровна заплакала.
И вдруг странное, неожиданное ощущение какой-то едкой ненависти к Соне прошло по его сердцу. Как бы удивясь и
испугавшись сам этого ощущения, он вдруг поднял голову и пристально поглядел на нее; но он встретил на себе беспокойный и до муки заботливый взгляд ее; тут была любовь; ненависть его исчезла, как призрак. Это было не то; он принял одно чувство
за другое. Это только значило, что та минута пришла.
Но люди, стоявшие прямо против фронта, все-таки
испугались, вся масса их опрокинулась глубоко назад, между ею и солдатами тотчас образовалось пространство шагов пять, гвардии унтер-офицер нерешительно поднял руку к шапке и грузно повалился под ноги солдатам, рядом с ним упало еще трое, из толпы тоже, один
за другим, вываливались люди.
— То-то и есть, что в уме… и в подлом уме, в таком же, как и вы, как и все эти… р-рожи! — обернулся он вдруг на публику. — Убили отца, а притворяются, что
испугались, — проскрежетал он с яростным презрением. —
Друг пред
другом кривляются. Лгуны! Все желают смерти отца. Один гад съедает
другую гадину… Не будь отцеубийства — все бы они рассердились и разошлись злые… Зрелищ! «Хлеба и зрелищ!» Впрочем, ведь и я хорош! Есть у вас вода или нет, дайте напиться, Христа ради! — схватил он вдруг себя
за голову.
Едва он перешел на
другую сторону увала, как наткнулся на мертвого зверя. Весь бок у него был в червях. Дерсу сильно
испугался. Ведь тигр уходил, зачем он стрелял?.. Дерсу убежал. С той поры мысль, что он напрасно убил тигра, не давала ему покоя. Она преследовала его повсюду. Ему казалось, что рано или поздно он поплатится
за это и даже по ту сторону смерти должен дать ответ.
Не спится министерству; шепчется «первый» с вторым, «второй» — с
другом Гарибальди,
друг Гарибальди — с родственником Палмерстона, с лордом Шефсбюри и с еще большим его
другом Сили. Сили шепчется с оператором Фергуссоном…
Испугался Фергуссон, ничего не боявшийся,
за ближнего и пишет письмо
за письмом о болезни Гарибальди. Прочитавши их, еще больше хирурга
испугался Гладстон. Кто мог думать, какая пропасть любви и сострадания лежит иной раз под портфелем министра финансов?..
Стали мы наконец выходить из комнаты, я дверь нарочно отпертою и оставляю; он таки поколебался, хотел что-то сказать, вероятно,
за бумажник с такими деньгами
испугался, но ужасно вдруг рассердился и ничего не сказал-с; двух шагов по улице не прошли, он меня бросил и ушел в
другую сторону.
—
Друг мой, — сказал я, подходя к ней, — не сердись
за это. Я потому запираю, что может кто-нибудь прийти. Ты же больная, пожалуй
испугаешься. Да и бог знает, кто еще придет; может быть, Бубнова вздумает прийти…
Она, с одной стороны,
испугалась за мужа, который пользовался дружбой прежнего губернатора, а с этим был только что не враг, но с
другой — глубоко обрадовалась в душе, что эта длинновязая губернаторша будет, наконец, сведена с своего престола.
— Ну, кому надо! Да чего вы так
испугались, ведь у вас, Юлия Михайловна говорила, заготовляется всегда по нескольку списков, один
за границей у нотариуса,
другой в Петербурге, третий в Москве, потом в банк, что ли, отсылаете.
Не
испугаюсь и теперь, mais parlons d’autre chose [но поговорим о
другом (фр.).]… я, кажется, ужасных вещей наделал; вообразите, я отослал Дарье Павловне вчера письмо и… как я кляну себя
за это!
Прибежал в поле. Видит — люди пашут, боронят, косят, сено гребут. Знает, что необходимо сих людей в рудники заточить, а
за что и каким манером — не понимает. Вытаращил глаза, отнял у одного пахаря косулю и разбил вдребезги, но только что бросился к
другому, чтоб борону у него разнести, как все
испугались, и в одну минуту поле опустело. Тогда он разметал только что сметанный стог сена и убежал.
И, как бы
испугавшись, что он долго заболтался с соседом, как бы опасаясь в самом деле не дожить до
другого удачного лова, Глеб принимался еще деятельнее
за промысел.
Из глаз Евсея, одна
за другой, покатились слёзы, он
испугался их, быстро вытер лицо пыльными руками и, полный тёмного страха, напряжённо стал разбирать книги.
Еще на водопое, подшутив над стариком, она побежала вдоль по воде, притворилась, что
испугалась чего-то, храпнула и во все ноги понеслась в поле, так что Васька должен был скакать
за ней и
за другими, увязавшимися
за ней.
В случае притравы успешной на
другой день после обеда, когда жар посвалит, охотник идет с ястребом в поле в сопровождении собаки, непременно хорошо дрессированной, то есть имеющей крепкую стойку и не гоняющейся
за взлетевшею птицею; последнее качество собаки необходимо, особенно для гнездаря, который еще не вловился: если собака кинется на него, когда он схватит перепелку и свалится с ней в траву, то ястреб
испугается, бросит свою добычу, и трудно будет поправить первое впечатление.
Одна
за другой вспоминались обиды, уводя человека куда-то мимо трактиров и винных лавок. Оклеивая всю жизнь темными пятнами, они вызывали подавляющее чувство физической тошноты, которое мешало думать и, незаметно для Вавилы, привело его к дому Волынки. Он даже
испугался, когда увидел себя под окном комнаты Тиунова, разинул рот, точно собираясь крикнуть, но вдруг решительно отворил калитку, шагнул и, увидев на дворе старуху-знахарку, сунул ей в руку целковый, приказав...
Он запыхался, не знал, что говорить; одною рукой держал ее
за руку, а
другою —
за синюю материю. А она не то
испугалась, не то удивилась и глядела на него большими глазами.
Но это не помогло ни ей, ни ему. Лёньке, глядя, как между её тонкими розовыми пальцами струились одна
за другой слезинки, стало тоже грустно и захотелось плакать. Он наклонился над нею и, осторожно подняв руку, чуть дотронулся до её волос, но тотчас же,
испугавшись своей смелости, отдёрнул руку прочь. Она всё плакала и ничего не говорила.
Испугался ли Семен Иванович чего, сон ли ему приснился такой, как потом Ремнев уверял, или был
другой какой грех — неизвестно; дело только в том, что хотя бы теперь сам экзекутор явился в квартире и лично
за вольнодумство, буянство и пьянство объявил бы абшид Семену Ивановичу, если б даже теперь в
другую дверь вошла какая ни есть попрошайка-салопница, под титулом золовки Семена Ивановича, если б даже Семен Иванович тотчас получил двести рублей награждения, или дом, наконец, загорелся и начала гореть голова на Семене Ивановиче, он, может быть, и пальцем не удостоил бы пошевелить теперь при подобных известиях.
Вдруг в кустах, как раз против нашей лодки, раздался сильный шум. Таинственное животное, все время следившее
за нами, бросилось в чащу.
Испугалось ли оно, увидев людей, или почуяло оленя, не знаю. Изюбр шарахнулся из воды, и в это время Чжан-Бао спустил курок ружья. Грохот выстрела покрыл все
другие звуки, и сквозь отголосок эха мы все трое ясно услышали тоскливый крик оленя, чей-то яростный храп и удаляющийся треск сучьев. С песчаной отмели сорвались кулички и с жалобным писком стали летать над протокой.
В первую же минуту, убедившись в этом, Игорь почувствовал ледяной холод во всем теле. Он смертельно
испугался за своего
друга. Холодные мурашки забегали по спине и липкие капли пота внезапно выступили на лбу юноши… Что, если Мила умирает? Что, если шальная пуля сразила ее на смерть? Он по-прежнему чувствовал на своем плече заметно отяжелевшую головку девушки, и сердце его сжалось больнее…
Оборванные, грязные, почесывающиеся, как в жестокой чесотке, заросшие волосами, худые и истощенные, потерявшие знакомое и привычное обличье, мы точно сейчас только,
за самоваром, увидели
друг друга — увидели и
испугались.
И, решив
испугаться, они один
за другим с веселым криком, точно потешаясь над доктором, не умеющим летать, несутся к верхушкам берез…
— Что мы любим
друг друга. Ее смущала мысль, что у нее была тайна от мужа и что он вас принимал, не зная вашего ухаживанья
за его свояченицей… Она
испугалась ответственности, которой могла подвергнуться, и доверила ему нашу тайну…